Михаил Веллер: «Однажды утром, по привычке проснувшись и уткнувшись в телевизор, я подумал, что меня от всего этого тошнит».

Один из самых популярных современных российских писателей принял участие в «Литературном пикнике», организованным компанией «Колвэй» и петербургской книжной сетью «Буквоед» в торгово-развлекательном комплексе «Меркурий». На встрече в Колпино Михаил Иосифович рассказал о своём новом романе «Бомж», ответил на вопросы читателей и нашего портала.

Расскажите, о чем ваш новый роман и как появилась идея его создания?

-Однажды утром, по привычке проснувшись и уткнувшись в телевизор, я подумал, что меня от всего этого тошнит. Фраза «меня тошнит» застряла в голове, дальше всё стало прицепляться к ней. В стране бомжей расплодилось видимо-невидимо. Однажды разговорился с тёткой лет пятидесяти, хотя на вид ей было все семьдесят, спереди зубов штуки три, остальных не видно. Оказалась кандидатом технических наук, но торговала с ящика воблой и признавалась, что всем нужно «отстёгивать», чтобы не трогали.

В вашем романе выведена галерея образов. Все персонажи, опустившиеся на самое дно жизни, представляли разные социальные слои, но теперь сошлись в этом параллельном мире, который многие предпочитают не замечать. Они наделены индивидуальными чертами, но при этом степень обобщения позволяет говорить о масках-типажах.

- Да, у меня был ряд историй, которые я знал, но непонятно, что с ними было делать. Мой главный герой – Пирамида – получил это прозвище в память о богатом прошлом, когда он ворочал миллиардами, собранными с доверчивых сограждан. Он списан с основателя финансовой пирамиды «Хопёр-инвест» Льва Константинова, который в очень молодом возрасте создал империю, потом у него начались проблемы с властями, он эмигрировал в Израиль, где думал, что сколотит новое состояние, но в итоге обеднел. Потому что израильский капитализм обладает ещё большими волчьими зубами – чем наш, там за кроху удавятся. В итоге он стал профессиональным безработным, получает пособие, ездит на велосипеде и понял жизнь.


-То от чего вас тошнит, вы вложили в уста своим персонажам. Нет ли опасности в изложении собственных мыслей от лица героев?

-Всё, что писатели хотели плохого сказать о режиме, они вкладывали в уста отрицательных персонажей. Вот и у меня они тоже говорят совершенно антигосударственные вещи, не одобряя «политику партии и правительства». Профессионально протестующий, диссидент, герой перпендикулярен любому режиму. Он скатывается на самое дно, потому что всех от себя отталкивает и отталкивается от всех. Здесь его положение абсолютно прочно. С ним сделать ничего нельзя. Он живёт сегодняшним днём и уже позволил себе всё, что может.

Есть у вас фраза в книге: «Если бы в России не пили - давно бы построили рай на земле». Это художественная утопия или вы вкладываете какой-то дополнительный смысл в свои слова?

- Пьющий человек покладист. Пьющий человек более лоялен. По принципу «оглянешься кругом - ужас! Выпьешь, махнёшь рукой - да гори оно!..» Пьющий человек не будет устраивать какие-то там волнения, требовать соблюдения прав. Он напьётся и свалится у дороги. Если Россия бросит пить, то прежде всего она начнёт обустраивать Россию. И при этом обустройстве полетят такие щепки, что у сильных мира сего кошмары не пройдут даже в дурдоме. Поэтому власть думает: пусть уж лучше пьют! А то они с трезвых глаз чёрт знает что наломать могут. В 1914-м объявили сухой закон - так после поимели две революции и одну гражданскую войну.


Вопросы колпинцев были в основном посвящены всё-таки не новой книге автора, а более общим вещам. Спрашивали о биографии писателя и о том, зачем он сменил почти два десятка профессий, почему в своё время выбрал филологический факультет ЛГУ, интересовались его теорией энергоэволюционизма.